ЕВРЕЙСКОЕ, Севастополь, ул.Пожарова
(...) К началу Крымской войны в 1853 г. население Севастополя достигло 42-45 тысяч человек. Наряду с русскими и украинцами в Севастополе жили немцы, греки, армяне, болгары, караимы, евреи, крымчаки, итальянцы, чехи, эстонцы и др.
В это время в городе действовало три кладбища: два православных кладбища и Еврейское кладбище на высоте Сахарная головка в районе Пересыпи. Во время первой обороны Севастополя эта высота подверглась интенсивному артиллерийскому и ружейному обстрелу, так как на ней находились ложементы русских стрелков, и небольшое кладбище было полностью разрушено.
Во время героической 349-дневной обороны Севастополь был полностью разрушен. В первые же месяцы ухода из города англо-французских войск в город стали возвращаться немногочисленные жители, но жизнь города надолго замерла. В 1861 г. население Севастополя составило всего 4500 человек, то есть одну десятую часть от предвоенного населения. Город возрождался очень медленно: в 1869 г. насчитывалось 5.747 жителей, в 1875 году - 12.000, в 1885 г. - 25.000 (с военными), в 1895 г. - 7.683 человека, из них 30.560 гражданских, всероссийская перепись населения 1897 г. показала, что в городе проживало 45.801 человек гражданского населения, из них 6,5% составляли евреи (2195 человек). И в дальнейшем еврейское население в городе не превышало 6-7%.
Место под новое еврейское кладбище было отведено сразу же после окончания Крымской войны, в 1856 г. Городской думой было принято решение устроить национальные кладбища рядом с православным в районе Кладбищенской балки. Но уже в 1897 г. еврейское общество Севастополя обратилось в городскую думу с ходатайством о прирезке земли для расширения кладбища, так как «...место близ херсонесской дороги под кладбище в настоящее время почти все уже занято могилами». Еврейское, Караимское и Мусульманское (Магометанское) кладбища были расположены на северо-западе Рудольфовой горы. Еврейское кладбище граничило с караимским. Впервые Еврейское кладбище в районе Рудольфовой горы было нанесено на генеральный план Севастополя в 1887 г. Самое раннее сохранившееся захоронение датируется 1866 г.
Большой урон памятникам еврейского кладбища нанесло землетрясение 12 сентября 1927 г., когда было разрушено большинство высоких памятников, и ливень, прошедший в Севастополе 1 сентября 1928 г. Кладбище функционировало и после Великой Отечественной войны, однако решением Исполкома Севастопольского горсовета с 1 марта 1965 г. Еврейское и расположенное рядом Караимское были закрыты. Захоронения стали производить на городском кладбище, а с его закрытием в 1969 г. - на новом городском кладбище на 5 км Балаклавского шоссе.
В результате исследований, проведенных в 1990 г., на кладбище зафиксировано 1772 могилы, имеющих признаки надгробных сооружений, но только на 547 могилах можно прочесть фамилии похороненных. Почти 33% захоронений обозначены только могильными холмами. Сохранившиеся надгробия исследователем были разделены на 10 типов надгробий, которые в свою очередь можно разделить на 25 групп. Это и надгробия в виде цветника, установленные в основном в дореволюционное время, горизонтальные надгробия в виде плиты с мемориальной доской, с наклонным возвышением, в виде стелы, пирамиды или обелиска, а также в виде саркофага, который относится к наиболее древним. Исследователь Крыма начала XIX в. П. Кеппен называет этот тип караимской безрогой гробницей. Встречается исключительно в дореволюционной части кладбища. К более редким надгробиям можно отнести художественно-архитектурное надгробие в виде засохшего дерева, в виде кафедры с талмудом или в виде металлической беседки. На кладбище есть три склепа. К сожалению, в настоящее время кладбище находится в довольно заброшенном состоянии и вопрос о его благоустройстве до сих пор не решен.
В центре кладбища находился дом-часовня (остатки которой сохранились до нашего времени), построенная и освященная в начале века. Вот как описывала это событие газета «Крымский вестник» 10 июня 1905 года: «Вчера в 12 часов дня совершено было освящение еврейского кладбищенского дома. Зал отпевания имеет куполообразный потолок, обитый темно-серым сукном, на котором вышита картина, представляющая звездное небо. На одной стене залы находится мраморная доска с выгравированными фамилиями г. градоначальника и всех лиц хозяйственного правления и погребального братства, в бытность которых был построен и освящен этот дом... Было отслужено молебствие, а затем отслужены были панихиды по в Бозе почившим государям Александре II и Александре III... При пении хора была зажжена неугасаемая лампада, установленная в память доблестных воинов, павших в войне на Дальнем Востоке, и была отслужена панихида».
Сохранившиеся захоронения можно условно разделить по хронологическому принципу: дореволюционные и советского периода. Причем из сохранившихся могил только 7% относятся к дореволюционным захоронениям (цифра неточная, т.к. часть кладбища с дореволюционными захоронениями сильно заросла кустарником). Удалось выяснить, что некоторые из них были городскими врачами, некоторые - купцами.
Купец Гальперин Илья Израилевич значился в списках присяжных заседателей в 1908 г. и имел имущественный ценз 3000 рублей. В этом же году он умер в Берлине, но захоронен на севастопольском еврейском кладбище.
В годы Крымской войны родились братья Гринберги: в 1853 г. Сруль Моисеевич, впоследствии купец, присяжный заседатель, и в 1855 г. - Израиль Моисеевич, умерший в 1913 г. и захороненный на еврейском кладбище.
Крупными купцами и присяжными заседателями были Зусманы Исаак Павлович и Лейба Файвелович. Исаак Павлович, проживавший в центре города на Нахимовском проспекте, в 1918 г. пострадал от постоя германский офицеров на сумму 446 руб. 09 коп.
С фамилией Гольдберг на кладбище захоронено 5 человек, умерших в разное время. Объединяло ли их кровное родство или они просто однофамильцы, сказать трудно, но в документах архива имеются сведения о двух братьях, присяжных заседателях в 1908 г. - Гольдберг Шая и Янкель Берковичи. Оба купца, 50 и 60 лет соответственно, грамотные, под судом не были, имущественный ценз их составлял 500 и 1400 рублей.
У одного из братьев Гольдберг 5 лет служил приказчиком крымчак Юсуфов Яков Иосифович, который, с 10 лет оставшись сиротой, работал 11 лет на табачной фабрике в Кара-субазаре, а после ее закрытия переехал в Севастополь, из которого выселялся 3 раза, как не имеющий право жительства. Но тем не менее всю остальную часть жизни он прожил в Севастополе, вырастил, воспитал семерых детей и обучил их ремеслам, и в 1920-е годы пять из них уже трудились в разных артелях. А отец, занимаясь торговлей фруктами в 1923 г., а затем, помогая в 1926-1927 гг. заниматься также фруктовой торговлей другому коммерсанту Рувену, невзирая на 57-летний возраст, был лишен избирательных прав, и в восстановлении их ему было отказано. Скончался он на 64-ом году жизни перед войной и захоронен на еврейском кладбище .
Крымчачку Леви Розу Иотовну (на могиле Леви Сима-Роза Антоновна) лишили избирательных прав в 1930 г., как иждивенку зятя лишенца Измерли А.Л. Когда выносилось это постановление, 90-летней женщины уже не было в живых. Родившись еще до Крымской войны, она умерла, по данным адресного стола, 12 августа 1929 г. (на могильной плите указана дата смерти - 30 июля).
На надгробном памятнике Ец Григория Яковлевича даты жизни не указаны. Но по архивным документам можно предположить, что он умер не раннее 1931 г., поскольку год его рождения 1870 г., а в 1930 году он вместе с женой Софьей Борисовной 1876 г. рождения был лишен избирательных прав, как бывший торговец. В своем заявлении на восстановление избирательных прав Ец Г.Я. указал, что по профессии он скорняк и продукцию свою он не продавал, а сдавал в комиссионный магазин. Возможно, решающую роль сыграло то, что он работал в артели «Красный швейник», а также свидетели подтвердили, что знают его как кустаря-одиночку без применения наемного труда, и 25 апреля 1931 г. КрымЦИК удовлетворил его жалобу, исключив из списка лишенцев.
(...)
От рук фашистов в 1942 году в 50-летнем возрасте погиб Занис Григорий Рувимович. Сомнительно, что в могиле есть его прах, надпись о его гибели сделана на могиле отца, умершего в 65-летнем возрасте в 1930 году.
В дни обороны города ушли из жизни Ванштейн Ревека Элевна 1887 г. рождения и ее сын Илья Зельманович 1910 г. рождения, Голомштоки Нахам Вульфович и Генох Беркович, погибшие в 1942 г., а также Дадиомов Самуил Яковлевич и Кушлин Носан Шлемович.
Война унесла жизни сыновей семьи Раскиных. 6 декабря 1941 г. в 19-летнем возрасте погиб Саул Львович, его брат Израил Львович погиб 10 июля 1944 г. в возрасте 24 лет. И только в 1964 г. в возрасте 79 лет умер переживший смерть детей отец семейства Раскин Лев Израилевич.
От вражеской бомбы погибла в 1942 г. Шолом Мария Марковна, еще трое человек с такой фамилией были расстреляны немцами, в числе которых 80-летний Баниамин Исаакович, подзахороненный к своей дочке, умершей в 1926 г.
Еще до прихода немцев 12 декабря 1941 года на 74-ом году жизни умерла Юсуфова Султан, не узнав о предстоящем Холокосте.
В июле 1942 г. была расстреляна Золотарь Эстер Самуиловна, прожив 71 год трудной жизни. В 1921 г. умер муж, оставив семью из 7 человек. С 1925 по 1928 г. в будке на базаре пришлось торговать мелкой галантереей. Это и послужило основанием для лишения избирательных прав. Не помогло то, что она работала портной костюмерной мастерской, то, что она находилась на иждивении зятя, рабочего военпорта, то, что свидетели Слуцкие, Абрамов, Фельдман, Гершкович и даже член ВЛКСМ Шикатовская показали, что она работала без наемного труда. 26 сентября 1931 года свой последний вердикт вынесла тройка Севастопольского горсовета: «...ходатайство оставить без последствий».
14 апреля 1945 г. умер и захоронен на кладбище Авраам Вульфович Полонский. В 58-летнем возрасте он уже не мог быть призван на военную службу, возможно, после освобождения Севастополя вернулся в родной город, в котором посещал когда-то Главную хоральную синагогу, и нашел здесь последнее упокоение.
На кладбище сохранилась большая могильная доска, где перечислены, а возможно, и захоронены 8 человек одной из больших еврейских семей в Севастополе - Слуцких. Почти все они в разное время проживали в собственном родовом доме, который построил Наум Исаакович Слуцкий - участник обороны Севастополя 1854- 1855 гг. на ул. Очаковской в доме № 23. Это и мещанин, имеющий хозяйство, которому немецкая оккупация 1918 г. нанесла ущерб на сумму 655 рублей, присяжный заседатель, имущественный ценз которого составлял 900 рублей, портной, 2 слесаря, домохозяйки, вяжущие платки и чинящие чулки и белье в нелегкие 20-е годы. Один из них, Наум Исаакович, занимался торговлей, за что вся большая семья в конце 1920-годов была лишена избирательных прав. В ходатайстве о восстановлении прав им было отказано, они подлежали выселению из Севастополя, но как только в 1930 г. Наум Исаакович через еврейское переселенческое общество «Возрождение» «переселился на землю» в Феодосию, все члены семьи, включая и переселенца, были восстановлены в избирательных правах. Сколько времени он прожил там с женой Анной Леонтьевной, неизвестно, но похоронен на севастопольском еврейском кладбище вместе с другими членами семьи. Пять человек этой семьи были расстреляны фашистами. Сейчас в городе живут потомки этой семьи.
Из не менее многочисленной семьи, чем Слуцкие, сохранилось 3 могилы с фамилией Спивак (Спевак). Родившиеся во второй половине XIX в., среди них были и купцы, и мещане, в 1920-е годы они все были прихожанами Главной хоральной синагоги. В настоящее время некоторыми городскими краеведами выдвинута версия, что один из Спиваков, владелец магазина, проживавший в Балаклаве, является родным дедом знаменитого скрипача Владимира Спивакова.
Выявлены и неточности в записях на могильных памятниках.
На могиле Пура Абрама Исааковича указано, что он умер 15 января 1937 г. на 45 году жизни (значит, год его рождения 1892 или 1893). Вместе с тем в своем заявлении в Севастопольскую избирательную комиссию он собственноручно указывал дату своего рождения - 1891 год, а также сообщал, что в 1912 году был призван на военную службу в 152 Таманский полк. Во время Первой мировой войны, в конце 1914 года, попал в плен и был интернирован в Германию, где находился до 1919 года. После возвращения на родину вступил добровольцем в Красную армию и в 1921 году был демобилизован. Проработав немного делопроизводителем в Совете народного хозяйства города Севастополя, занимался «разными приработками», стал совладельцем мельницы, что, по его словам, дало «возможность дальнейшего существования», за что был лишен избирательных прав в 1926 году.
Разночтение в дате рождения в документах и на могиле Пантофеля Моисея Борисовича, умершего в 1950 г., удалось установить неожиданным образом. «Акт об обследовании на предмет правильности применения отпускных цен на строительные материалы» от 20 июля 1933 г. был написан на оборотной стороне заявления о первоначальном взносе в почтово-телеграфную сберегательную контору 22 мая 1899 г. от Пантофеля Моисея Борисовича 1878 года рождения (на могиле - 1879 г.), место рождения - Севастополь, мещанина, переплетчика, проживающего на ул. Большой Морской в доме Поныщитенко. Взнос его составил 2 рубля, и выдана книжка за № 4316 первого разряда.
В сообщении приведены лишь некоторые сведения о людях, захороненных на еврейском кладбище. Работа по этой теме продолжается, но лишь сотрудниками архива, которые надеются, что городские власти и еврейские организации приложат усилия к тому, чтобы памятник истории города был сохранен, а возможно, и восстановлен, так как часть надгробий сброшена с оснований.
Опубликовано: Крестьянников В.В., Терещук Н.М. Севастопольский еврейский некрополь// Историческое наследие Крыма. - Симферополь, 2004.- № 8.- С.161-164.